КСК "Мостовское".

Новая конюшня расположилась в довольно удобном месте, если не считать дорожных барьеров в виде "бутылочного горлышка" на Варшавке и железнодорожного переезда в Щербинке. Я увидела бескрайние поля с удобными тропинками и поняла, что отсюда меня можно уже только выгнать, сама я не уеду. В одном месте совместилось то, что давно витало в сурикатских мечтах: плац и поле в разумной близости от МКАД. Правда между мной и полем лежало небольшое препятствие - страх оказаться один на один с лошадью посреди заманчивых просторов. Воображение рисовало картинки одна страшней другой: я заблудилась (природный географический кретинизм) и не могу найти дорогу домой; лошадь провалилась ногой в яму и я стою над бездыханным лошадиным телом, а за спиной хозяйка Дони точит топор войны; лошадь ... не знаю что лошадь, но я лежу бездыханной, а надо мной ржут все местные лошади, и Донь громче всех; я... лошадь ... Татьяна ... кипы неоплаченных счетов по возмещению морального и материального вреда. Татьяна оказалась менее оптимистичной чем я и собственноручно отвела меня верхом на Добрячке в поле.

На мое удивление Донь не подорвалась и не унесла меня в голубую даль. Мы проехались вальяжным галопчиком, а потом лошади был предложен травяной перекус по дороге в сторону дома. Я ловила кайф - под легким ветром трава струилась и перекатывалась волнами. Пока Донь трапезничала я думала думу. В моем счастье, приобретающем довольно четкие очертани отсутствовал ... тренер. Для полного счастья катастрофически не хватало тренера. Рассчитывать на то, что Орлан будет ездить в новое место не приходилось. Поле закончилось, мы с Донью подошли к Татьяне беседовавшей с женщиной, лицо которой мне показалось знакомым. Разговор завязался уже на четверых (Татьяна, женщина, я и Донь). Как в разговоре оказалась Донь? Да очень просто - лошадка вздохнула и неожиданно для всех прилегла. Донь определенно знает как внести свежую струю в разговор . Первой сориентировалась Татьяна и пока я только начала размышлять: а не сгрузить ли мне себя с мустанги и подождать пока она поднимется, или вставать вместе с лошадью, хозяйка быстрым движением придала нам обеим вертикальное положение. Так собственно, с чего я начала? Ах да с неполного счастья. Так вот наша собеседница оказалась Ольгой Ардашевой - тренером и хозяйкой Доньей соседки по деннику кобылы Лабелии и мое счастье неожиданно приобрело законченный вид. А чашка чаю перед отъездом сделала это счастье еще и уютным.

Твердо могу сказать, что ощущение себя арендатором лошади приходит точно в тот момент, когда остаешься со зверем один на один без хозяина, без тренера, без телефона (шутка юмора).

Немного предыстории.

По началу я не испытывала большого оптимизма по поводу Добрячки. Для всадника кобыла хоть и честная, но не ангел, весьма искусно изображала неожиданный испуг чего угодно, по настроению капризничала и неохотно предлагала галоп, при том чувствительно жесткий. Но мне очень хотелось "договориться" со своенравной Донью. По прошествии времени упражненения на шагу и рыси стали выполняться более или менее удобоваримо, а вот галоп не давался никак. Никакие уговоры не действовали. Тренер с лошадью злились на меня, а я по-тихоньку обрастала комплексами необучаемости, неспособности, никчемности и бесполезности. В какой-то момент я уже стала продумывать тылы для отступления. Но упрямство взяло верх.

Итак, настал день, когда я приехала в конюшню без Татьяны и без тренера. В голове крутились напутствия, советы друзей и приятелей. Почистила, поседлала (эх, даже проверить правильно ли ногавки прикрутила, некому!), вывела. Плац еще не был готов и мы потопали на огородные задворки. Вышли на круг. Донь сложила губки бантиком и вопросительно оглянулась на меня: "Нууу-ууу иииии-и-и-и?". "Что ииии-и-ии-ии?", - я сама всего боюсь. Вспомнила все, что еще хоть мало-мальски держалось в голове и начала занятие. Поскольку никаких особых требований к Дони не предъявлялось кроме одного - вести себя прилично, лошадь издала только пару капризов, чтобы я не сильно расслаблялась. После 30 минутного бегания и хождения по кругу в разных направлениях мне стало скучно и мы пошли в поле. В конюшне уже наклевывался обед и особого энтузиазма к продолжению прогулки а хоть бы и с травяным банкетом Донь не проявила. "А вот я тебе!" обратилась я к Дони когда она решила, что лучше меня знает направление движения. Недовольная лошадь с тоской посмотрела в сторону конюшни, но потопала в указанную мной сторону. От радости я обмякла.

Первое занятие с новым тренером. Оно всегда немного напряженное. Тренер присматривается к всаднику, всадник к тренеру, оба смотрят на лошадь, а лошадь ... лошадь понимает, что сегодня (черт побери!) таки придется что-то делать. Ольга быстро и четко ловила мои ошибки, не давала циклиться и топтаться на одном месте, быстро переключая на что-то другое и снова возвращала на то, что не получалось. Работа проходила без нажима и последовательно. Когда дело дошло до галопа, я попросила Ольгу самой попробовать проехать (ну вдруг я предвзято к лошади отношусь, вдруг чего не понимаю и т.п.). Я смотрела как работает тренер с лошадью и многие вещи стали укладываться в голове ровными рядками. Галоп был приговорен тренером как никуда не годный. Требовалась постепенная монотонная работа. Я сделала пару реприз галопом и тренировка завершилась. Я уходила с плаца полностью умиротворенной - наконец стало понятно чего я хочу.

Разногласия между хозяином лошади и арендатором, по словам людей знающих - явление обычное и даже закономерное.

Я не отношусь к тем, кто лезет со своим уставом в чужой монастырь, но я никогда не говорила, что не буду иметь своего мнения на вещи.

Ситуация, в которой я оказалась грозила снежным комом перерасти в нездоровую. Сейчас уже декабрь и я спокойно вспоминаю подробности, а летом я сильно переживала.

Еще в Захарьино я познакомилась с молодой, но достаточно опытной всадницей. Жене на тот момент было лет 14, но несмотря на хрупкое телосложение, она ловко управлялась даже с самыми своенравными лошадями, крепко держалась в седле и была весьма убедительна в аргументах. Женя стала чаще подсаживаться на Донь, помогая Татьяне обучаться прыжкам. Изначально я Женю воспринимала позитивно, потом настороженно, к моменту нашей встречи в КСК "Аврора" в октябре, я уже с трудом выносила ее присутствие. Бывает.

Вслед за Татьяной в Мостовское переехала Женя со своим жеребцом. Если честно, мне не совсем понятно желание девушек-подростков ездить на жеребцах, но это уже проблема родителей этих девочек, может у них где запасные дети в хозяйстве имеются на случай чего.

Я начала заниматься с Ардашевой Ольгой. В принципе мне нравилось все: медленная кропотливая работа на расслабление, я чувствовала как лошадь постепенно расслабляется, как перестает сопротивляться, какой удобной становится. Ольга всегда была готова подставить плечо и помочь. При этом не важно, что речь не об ее лошади. Я узнала от нее много нового и полезного. Но меня напрягал один-единственный момент - это невероятная необязательность тренера. Она могла не приехать на назначенную встречу без предварительного звонка. Нет, не опоздать, вообще не приехать. Собственно именно это и стало той причиной, по которой я однажды попрощалась с Ольгой и больше ей не позвонила ни разу.

В какой-то момент стало ощущаться напряжение между мной и Татьяной. Все было просто - мы по-разному занимались с лошадью. Татьяна и Женя тренировались по своей программе, и своими методами, я же строго выполняла указания тренера. Донь стала путаться и нервничать. Завсегдатаи конюшни и тренер указывали на заметную хромоту Добрячки и давали свои советы, Татьяна объясняла хромоту моей неправильной работой. Я задавала вопросы друзьям и знакомым, мнения были разные и я занервничала вслед за лошадью. Было страшно навредить лошади, напрягало то, что конюшенное окружение высказывалось только мне, но ни Татьяне, ни Жене никто слова не говорил. Моих знаний для собственного правильного восприятия не хватало. Все аргументы казались весомыми и очевидными. Татьяне же не нравились мои занятия с Ольгой.

В один из дней тренер Ольга снова не приехала на назначенную тренировку. Татьяна была в отпуске, Женя на каникулах и все мы сошлись в одном месте. Я напряглась, Донь тут же подхватила мое настроение, в результате в седло села Женя. Более 30 минут жесткой работы с долблением лошади хлыстом до мыла и истерик уничтожили остатки моего доброго отношения к Жене. На следующий день Донь заметно жаловалась на спину. Что-то в моей голове перещелкнулось и я опубликовала объявление о поиске лошади в аренду, а заодно стала обзванивать знакомых. Мне не хотелось портить отношения с Татьяной, но и ездить на лошади, берейтор у которой девочка-Женя я категорически не хотела. Это был конец августа.

После отпуска я собралась с мыслями и без энтузиазма поехала в Мостовское. Ольга в очередной раз не приехала на назначенную тренировку. Я позвонила уточнить, что случилось на сей раз, после этого звонка мы с Ардашевой Ольгой уже не общались. Я поседлала Добрячку и уехала в поле.

В конце сентября мне удалось уговорить Татьяну переехать в другую конюшню. К тому времени я уже нашла себе "тыл" в частной конюшне в Богданихе, которой владела моя давняя знакомая.

By Suricata

08.12.2011